Диплом на карантине, что открыли для себя молодые актеры мир после пандемии lrt
Диплом на карантине: что открыли для себя молодые актеры мир после пандемии?
В первых числах Июня суета во дворе Литовской академии музыки и театра напоминает будничную жизнь — легко забыть, что несколько недель назад тут господствовала карантинная тишина, говорится в пресс-релизе..
Среди учеников, встречающихся в конце учебного года, — молодые актеры Лия Макнавичюте и Матас Пранскявичюс, слушатели курса под управлением режиссеров Айдаса Гиниотиса и Иевы Стунджите, которые вскоре станут дипломированными создателями театров..
Впрочем юные артисты начали собственный путь гораздо раньше, чем подошли к финишу — создавая роли в спектаклях Кейстуоляйского театра и Вильнюсского городского театра «Открытый круг», М. Пранскявичюс в текущем году получил первую премию за роль в спектакле «Падвинис» (реж. Стунджите), а Л. Макнавичюте — одна из основных ролей в фильме «Шеркшнас» (реж. Шарунас Бартас). И для Лии, и для Мату период карантина стал не только большим испытанием, но и толчком для новых занятий и эмоций..
Агне Видугирите: — Осталось пару недель, и вы станете дипломантами, но учеба последних месяцев была абсолютно незапланированной и еще никем не испытана. Расскажите, как вы, студенты актерского мастерства, готовились к отчетам в течение всего периода карантина, с какими трудностями или открытиями вы встретились.?
Л. Макнавичюте: — Когда начался карантин, мы неожиданно оказались в изоляции, была очень длинная неразбериха. Но, не обращая внимания на то, что лекции проходили удаленно, через платформу Zoom, мы работали над спектаклем, который должны были делать. Это была довольно отличный шанс попробовать и увидеть пьесу абсолютно иначе: любой из нас индивидуально создавал собственного персонажа, репетировал и, в конце концов, сделал общее. Разумеется, карантин сильно притормозил, это была очень удручающая ситуация для нас, четверокурсников, но я думаю, что мы максимально применяли его в актерском смысле..
М. Пранскявичюс: — Сначала все радикально поменялось, просто закончилось — сколько, сколько, внезапно — в академию больше не ходишь, начинаешь какую-то панику, депрессию, не начинаешь понимать, что происходит, так как не работаешь, больше не тренируешься.
Л. Макнавичюте: — Актерские мышцы атрофированы.
М. Пранскявичюс: — В конце концов, ты начинаешь получать удовольствие от дома и как-то так жить — удивительно, очень удивительно, но как-то смиряешься, начинаешь смотреть на жизнь более реально. Это не максимально весело — намного веселее быть в команде, где ваш статус студента дает возможность вам что-то делать, свободно придумывать либо даже иногда создавать чепуху и немного несерьезно. И вот вы попадаете в реальную жизнь, где вы должны отвечать за себя. Во время карантина мне стало плнятно, что не могу себе позволить такую маленькую ответственность, мне необходимо искать работу, как-то выжить. Возврат тоже очень неестественный. Разумеется, в настоящий момент мы заканчиваем этюды и иную работу, но обидно, что перед карантином у нас был замечательный план, по которому мы бы в настоящий момент закончили академию. Совсем грустно, но что сделать?
Л. Макнавичюте: Айдас Джиниотис достаточно хорошо сказал: «У нас нет радости от выпуска, однако не будем ли мы оставаться в напряжении? Нет, мы обязаны приспособиться к имеющейся в настоящий момент системе ». Да, очень незавидно, я бы очень не хотел, чтобы студенты 4-го курса поступили также в следующем году, но я думаю, что аналогичные ситуации очень сильны, я чувствую, что мы стали еще сильнее как группа. Работа стала более сконцентрированной, концентрация — стопроцентной, так как вы знаете, что время уходит и каждая минута стоит не дешево. Считается, что отдых перед экзаменами полезен — вы больше запутались с собственными мыслями. Я чувствую, что стал более чувствительным ко всем материалам, я стал смотреть на них под иным углом.
М. Пранскявичюс: — Согласен, время даёт собственное — садиться нельзя. Отрепетировали «Три сестры» Антона Чехова для финальной работы — сначала все было плохо, но прошло два месяца, мы все вернулись, переосмыслив материал, и теперь все на месте.
Л. Макнавичюте: — Когда человек выходит из зоны комфорта, он все по-другому видит. Вот почему поговаривают, что вы не должны сидеть в одной позе, но ищите любые способы работать по-разному..
А. Видугирите: — Вы не только студенты, но и актеры. Когда все пьесы закончились, понадобилось искать новые выходы — допустим, Вы виртуально разыграли спектакль «HOP!» У театра «Неестественный». Кажется, ваше поколение — это люди, подросшие на сегодняшних технологиях, и подобные вещи обязаны быть практически естественными, однако что происходит, когда театр вынужден перейти в мир технологий? Какой опыт это было для вас, или это было легко приспособить?
М. Пранскявичюс: — Это помешательство. Вроде театр есть, он идет вперед, а потом вертикаль — и все кончается! В этом есть прелесть: нужно думать как артист, искать способы продолжать все, однако это весьма проблематично — все пьесы завершились, «Подушка» кончилась, что мне безумно жаль. Это было концерт, которое необходимо было принять — еще два выступления, и он был бы в правильном направлении. И тут все остановилось.
Л. Макнавичюте: — Однако в этом есть одно прекрасное — аналогичные ситуации соединяют воедино общество, возникают новые решения, к примеру, живое исполнение спектакля. Если бы нас не поместили в карантин, возможно, мы бы никогда этого не испытали! В данных условиях вы сможете увидеть, насколько театр очень важен для вас и что вы делаете, чтобы сберечь его в себе и в обществе. Разумеется, карантин также показал, что полеты важнее посещения шоу — как минимум, К настоящему моменту — но продолжающиеся протесты полезны, так как иначе, как вы разговариваете с людьми или тем более с властями?
А. Видугирите: — Я хочу рассказать о вас не только как о студентах, но и как о гражданах Литвы, о лицах, присутствующих на карантине. Шел дождь, я слышал, вы были волонтером во время карантина. Расскажите, как появилась такая идея, где и как вы вызвались добровольцем2
Л. Макнавичюте: — С самим началом карантина отпала идея, что время необходимо расходовать не на себя, а на остальных людей. Еще до учебы я все время хотел попробовать себя в качестве волонтера и сделал это. Шесть недель я был волонтером по инициативе Эдмундаса Якилайтиса и команды «Сильно вместе». Мы работали на работе, который В то время был нелегальным, однако он действительно был необходим иным людям, у любого из нас был собственный компьютер и телефон. Люди позвонили на номер службы быстрой помощи, мы ответили, мы зафиксировали событие; если бы он был в Вильнюсе, мы бы попробовали пойти сами, приобрести еду и оставить ее у дверей, а в остальных городах помогал один из оставшихся 6-ти тысяч волонтеров со всей Литвы. Мы застряли в стенках офиса с номерами служб быстрой помощи. Иногда вы слышите, как старик плачет: «Мне страшно, мне грустно, мне не надо ничего приобретать, но я очень хочу побеседовать». Пообщавшись с ним немного, он предложил позвонить в «Сильвер Лайн». Эти шесть недель пролетели довольно быстро — были и очень невеселые, и красивые моменты, слова благодарности. Я думаю, что в какой-то степени этот опыт был полезен даже для театра — я видел людей абсолютно другими, многие из которых даже не приходят в этот театр, так как у них нет денег или простых сил для этого..
А. Видугирите: — А вы видите, что делали во время карантина.?
М. Пранскявичюс: — Меня поместили в карантин (смеется). Мой друг работает в поликлинике Шешкине, где случилась одна из первых вспышек заболевания. Потом понадобилось сидеть дома — 20 дней никуда не ходила, это было самое страшное. Начало карантина выглядело довольно прекрасно — словно каникулы, когда можно пойти гулять в лес, очень фаина, душа поправляется, но когда возникла вспышка в поликлинике, все вышло наоборот. Теперь радость прийти в академию в одиночку.
А. Видугирите: — Но в период изоляции случилось прекрасное — вы получили награду фестиваля профессионального театра Литвы «Артистическое мастерство для фермеров» за лучшую мужскую роль в спектакле «Подушка» Театра странного типа (режиссер И. Стунджите). Это первая аналогичная награда в вашей начальной карьере, которая, возможно, остается одной из очень памятных. Повлияла ли эта награда на отношение к себе как к актеру, собственной роли или это была просто хорошая оценка
М. Пранскявичюс: — Было, разумеется, было. Первые три дня я ощущал себя достаточно хорошо — подумал, эх, какая оценка, я чувствовал, что что-то сделал. Разумеется, все проходит, начинаешь работать и так дальше. Самое основное в этом — уверенность в себе. Я очень недоверчивый человек, и приз в определенном смысле дал больше расслабления. Иногда появлялись мысли, что, может быть, что-то не так, да и сама наша «Подушка» с огромным трудом подбирает публику, это непростой спектакль. Получив такой приз, начинаешь понимать, что может быть все не напрасно и совсем хорошо, что спектакль сложный.
А. Видугирите: — Понемногу вы возвращаетесь к хорошей жизни, скоро вы будете уже не студентами, а мастерами сцены Кейстуолай, Театра открытого круга. Каким ты видишь собственное ближайшее будущее? Вы направляетесь в реальную жизнь с сомнениями, или вы просто делаете то, что сказали в одном из старых интервью, которое хотите сделать — формировать лицо театра, осуществлять новые идеи?
М. Пранскявичюс: — (длинное молчание) Идет дождь, вы не были в беседе. Как и вы, когда вы присоединитесь к нам, вы тоже хотите формировать лицо театра, как мы сказали?
Л. Макнавичюте: — Ясно — если в культуре нет людей, не будет самой культуры. Я изучаю артистическое мастерство без необходимости, я также закончу действовать без необходимости — я считаю, что необходимо продолжать, создавать разные возможности. Как только я начинаю, как в творческом, так и в драматургическом плане, тем более, что мне сильно нравится писать. Разумеется, были мысли, что театр и музыка в действительности в настоящий момент не требуются, так как есть более важные проблемы, но меня это не задерживает. Без практики — игры на сцене, в кино или письма — мечты не свершаться, и практика может быть создана мной, нынешняя ситуация показала, что я могу это делать сам. Перед карантином я принимал участие в конкурсе, который выиграл девять участников писательского мастерства с Сандрой Бернотайте. Сначала, разумеется, было трудно вырваться из школьных рамок, но, наверное, это получилось, и я очень рад, что открыл для себя новую нишу, которую можно сделать лучше..
А. Видугирите: — Писательское дело у нас в жизни давно или только в наше время
Л. Макнавичюте: — Я писал только песни, однако это очень непохожие вещи. Учителя натолкнули драматургию к написанию — они сказали нам написать пьесу, которую мы могли бы построить в дальнейшем. С той поры мотор завелся, действительно интересно вышло. Однако, разумеется же, нельзя терять артистическое мастерство и музыку. На сегодня это действительно необходимо людям — ведь искусство — один из вариантов лечения психологических проблем, но далеко понимают это не все. В дальнейшем могут быть дополнительные занятия, к примеру, волонтерство, однако это никогда не занимает больше моей жизни, чем театр..
А. Видугирите: — Когда вы поступали в академию, наверняка, как и у каждого парня, у вас были собственные ожидания и страхи. Что одно — надежда или сомнение — у вас было В то время, когда вы учились в академии, и подтвердилось ли это? Что ты отсюда выберешь?
Л. Макнавичюте: — Я возьму совсем другое «я», чем я помнил в начальный год. Я даже не думал, что артистическое мастерство может поменять человека подобным образом. На втором курсе у меня был перерыв — я взял отвлечённый отпуск: по прошествии этого времени у меня было много вопросов, я хотел кинуть учебу, однако сейчас могу точно сказать, что я получил новый взгляд на себя и театр, я очень раскрепощен. Я часто встречаю людей, которые сомневаются, стоит ли играть в актерской игре. Я очень советую — если не для искусства, то для себя. Это действительно здоровая наука. Я склоняю голову перед людьми, которые часами могут возиться в текстах, литературе, но я лучше обучаюсь актерскому мастерству..
М. Пранскявичюс: — О Господи (смеется). Одно трудно сказать, но и очень много говорить не хочется. Я никогда не считал, что это будет так, я даже не дожидался присоединиться, когда встал, но все сильно поменялось. Самое великолепное изменение для меня — это то, как мы начали узнавать все, к примеру, наших педагогов и директоров, которых мы абсолютно не знали, когда присоединились, мы боялись. Мы также не знали наших одноклассников, и необычайно, как мы стали семьей за 4-ре года. То, что я сказал на втором курсе, как бы романтически, мечтательно либо даже смешно это ни звучало, некуда не убежало — это мечта, и я все равно буду к ней стремиться. Думаю, мы создаём и уже создаём новое лицо театра, у нас есть уже пьесы. У нас тоже есть великолепные варианты — Аида Гиниотис и Иева Стунджите, которые сами создавали театры. Это мои идеалы, и я хочу пойти по их стопам. Теперь можно сказать все.
Источник:
