Казыс Сая. Езда верхом на козе: детские воспоминания, часть 2
Никакое Замечание, возможно, не знало, что такая дразнящая тишина может неожиданно стоять на фронте кипения фурункула. Вокруг немцев больше нет духов, а русские еще не «протолкнулись» в наши села. Дорога из Тельшяй в Плунге пуста. После страшного взрыва на ЖД станции Лиеплауке люди, упавшие на запад, повернули назад..
Когда мы прятались от танков и пушек, словно из подвального помещения вылетали мотыльки, мы услышали сообщение: последний немецкий поезд с 2-мя паровозами, тянувшими рельсоразрушающий плуг, спустился с насыпи на торфяное болото. Из трех вагонов с солдатами и минами один остался взрывать мосты. Обрушился кирпичный вокзал и самая красивая улица в Лиеплауке..
Более осведомленные люди рассказали, что прорвавшийся со стороны Тельшяй российский танк точно обстрелял последний немецкий поезд. Только никто не имел возможности сказать, чего он тут ждал. Когда через пару дней жители Лиеплаукай выгрузили руины станции, они выявили пару десятков солдат, сидящих на ящиках на закрытом складе. Наверняка, чего-то ожидали, перекусывали. Все уже были мертвы. Хитрые лиепайцы сначала собрали оружие, часы, надели милицию и сняли обувь. После военный начальник посадил людей в тюрьму, чтобы все исправить. Он вырыл яму в лесной глуши, закопал трупы и при помощи тракторов разровнял развалины..
Этим русским начальникам сообщили, что в наших краях скрываются нацисты или немецкие диверсанты, подстрекая здешних жителей к сопротивлению. Для прочесывания «освобожденных» жемайтийских сел было намечено несколько бригад энкаведистов (красноплечих)..
В тот день мы собирались вырыть себе картошку, но видели, как солдаты маршируют и колются где-нибудь в поле. Мы решили никуда не переезжать из дома. Даже наш дядя Раудеи накинул на спину кожух колес, а на переднее копыто, отцепившееся от забора, привязал мешок с солью. Солдатам скажут, что лошадь заболела.
Райняй гулял сам утром. Капуцин Юозас ушел в Вайчяй. Возможно, он хотел знать, каким будет будущее после Мармусаде. Ида и Зенон пообещали добраться до Липлауке не по дороге, а по тропам. Возможно, получиться позвонить кому-нибудь на городской почте и выяснить, что происходит в Тельшяй..
Бенедикт собирался копать сараи, тогда как животные еще паслись в кустах. Супруга Джона Галина опять начала от всего сердца апеллировать. Джон, заварив ей чай, успокоился — наверняка, тут, перед дождем, а Галина возразила:
— Или до катастрофы.
— Я тебе валерьянку добавлю.
Пинк, находясь в отличном настроении, в одиночестве мыла пол. Может, в последний раз тут, в доме Райняй. Баснирчя, цепляясь за ботинки и в сельской юбке, вскоре вышел во двор, чтобы вылить болото и жевать тряпку. И вот он увидел солдата с открытой винтовкой.
— Кто ты такая? Он задал вопрос Розу.
Она произнесла собственную фамилию, имя. Солдат поблагодарил комплиментом: «Красивая блет. «Он уронил винтовку и задрал ее юбку еще больше. Он пытался сломать кричащую Розу прямо тут, под яблоней. Бенедикт напал из сарая с вилками для навоза. Жемайты умеют клясть русских еще во времена царя:
— Не волнуйся! Фон куб!
Солдат, кажется, ни в чем не боялся, выстрелил в Розу, схватил собственную винтовку-трах, выстрелил Бенедикту в грудь и пошёл в себя. Бенедикт рухнул. Пуля пробила его грудь и вонзилась в Розу, стоявшую позади него..
Джон и его супруга выбежали во двор, и она повторяла: «Я чувствовал, я чувствовал. «Пришла дочь Вайены, Елена. Потеряв саму будущего мужа, она смогла вывести пулю из «освободителя» плеча Роуз. Осталось на память.
Ида и Зенис, вернувшись из Липлауке, сказали, что ничего не знают. Телефон Патрика Нармонта все еще выключен. Исключительно по возвращении я услышал выстрел в Бенедикта.
Возможно, этот же насильник отыскал иную женщину, старуху, копающую картошку. Позднее люди кричали ей в ухо и спрашивали:
— Что ты почувствовал? Без мужа для любого возраста.
— Ну и что. Как бы я ни хотел срать, как жалость Литвы.
Наша бабуин в последний раз объявила, что поможет нам почистить картошку. Вы же не хотите сидеть дома в одиночестве. Но когда он спотыкался в борозде, то поглядывал на кусты, что за сука-солдатик, жаждущая старых бобов..
До Рождества у нас еще не было стекла для лампы. Когда Бабуни ушёл из жизни, мы взорвались свеклой. Чиоцеле зажгла две восковые свечки, хранящиеся в сундуке возле гроба матери Адама.
Лежащий мармелад
В преддверие похорон Бенедикта американский джип с тремя боссами прилетел из Тельшяй в деревню Друкчяй. Среди них Малер или Брокер, который говорит по-литовски, вернулся с русскими и привел сюда широких слоев населения..
Он сказал Розе и Иде, что знает их родителей, которые были убиты. В настоящий момент самое основное — не раздавать слухи про то, что еврейский опекун был убит советским солдатом. Во время похорон Бенедикта поблагодарили от имени партии и советского правительства и объяснили людям, что Райниса убил немецкий десантник, который со временем получит собственную награду..
Тасай Маклер посоветовала Качайте одеться и вместе отправится в Тельшяй, где ее дадут интервью и позаботятся о ней. Кто-нибудь из Райняй все еще кричал, чтобы спросить, но офицер промолчал:
— Все! Всио. Я сказал тебе то, что тебе необходимо знать. Больше не распространяйте слухи. Если необходимо найдем, узнаем.
Нас ждала длинная и влажная осенняя пора. Словно вдруг появились различные начальники — парторги, коморы, профорги. Партизаны, именуемые бандитами, и народные защитники, говоря по другому, нашивки.
Дядя Адам все еще копал сабо, и Вайчюс отыскал способ лечить чесотку, от которой молодые люди заразились, при помощи русских солдат. В придорожной канаве он отыскал несколько артиллерийских снарядов. Отвинтив взрывчатку, он соскоблил твёрдый желтоватый тротил со снарядов. Кто-то сказал Вайчюсу, что «сыр» создан из смолы и серы таежных деревьев. Люди принесли ему несоленое масло или сало, он смешал тротил и приготовил мазь от чесотки..
Елена, потерявшая молодую (она уже объявила об этом в церкви, даже после того, как заказала), в конце концов нашла работу в Тельшяй, на трикотажной фабрике «Масс». Одежда, которую он ткал и шил, пользовалась популярностью , и фабриканты крали ее, чтобы одевать собственных и чужих. Йонас Райнис, получивший работу в пожарную часть Плунге, больше не удерживал больную жену от заработной платы. Она обратилась к продаже вязаного трикотажа Елены "Месса". Отследили, застряли. Попав в беду, он начал спрашивать, где те кошки, которых спас его брат..
Защищай Бога, незачем было рассказывать ему, как был убит брат Бенедикт. Не за трикотаж, а за те выступления, супруга, вернувшаяся из больницы, нашла мужа повешенным. Всем угрожали сказать, что он покончил с собой. Даже бородатый капуцин Иосиф, шагавший по совести по облачному дому, предположил:
— Джонелис мертв — барабан. Люди лгут — они контролируют себя. На хлеб правда не растекается.
Мне самому не получилось вернуть Зенону несколько книг. Ему понадобилось поменять курсы педагогов на уроки вождения. Ты водишь, водишь и практически не лжешь.
Арестованный и осужденный на десять лет пастор Алседжяй Ташкунас больше не имел возможности помогать Райнису Капучино. Как фармацевт Адоменас для моей больной Чиоцеле. Иногда я мог видеть через цельностеклянную дверь, как он варил какие-нибудь травы под надзором еврея..
Более богатые фермеры, известны как буйки, были отправлены «к белым медведям» без каких-то испытаний, а очень маленькие фермеры, например мы, должны были оплачивать государству все возрастающие обязательства: зерно, мясо, молоко, яйца и шерсть. Даже отремонтировать щебеночные дороги.
Мало того, солдаты едут на фронт или возвращаются на нашу землю отдыхать, где бы они ни крали животных. Муду и дядя Адам лежали кругами, выстроенными ночью в сарае. Мы взяли топор и повесили на возвышающуюся стенку проржавелый, но все еще звучащий сошник. Чтобы вызвать соседей и напугать воров.
Мне посчастливилось. Пока я охранял, в сарай никто не забрался. А как то ночью его дядя, заснувший в колесах, даже не почувствовал, как преступники ударили его ножиком и вытащили 2-ух наших ягнят..
К сожалению, нас еще ожидали колхозы (колхозы), например «Заря коммунизма», «Путь Сталина» или «Победа». Мы слыхали, что на фермах коров держат как оленьих коров, а бегающие кормовые лошади возвращаются по заснеженным полям к собственным бывшим хозяевам и останавливаются у ворот — вы не поверите — плача. Абу. Лошадь по одну сторону ворот и хозяин по иную.
Три креста Адама
Колхоз «Пирмын» уже существовал в государственных бумагах, но несколько очень маленьких землевладельцев и зафиксированных к нему в среднем крестьян, сделав все собственные обязательства, кажется, не связанные с лесом, все еще обижались и не двигались вперед. Среди них были дядя Адам, Юозапас Вайчюс, Юргис Стембрас и еще двое или, может быть, трое..
Благодаря этому упорства главный кеббист Брокер приехал из Плунге, одетый в нашивки и медали. Загонять людей в класс начальной школы, греметь наганой по столу, чтобы все боялись его и чтобы он двигался вперед, а не назад.
После длительной болтовни с самой разной ложью и угрозами Брокер перечислил пять имен тех, с кем ему придется отдельно поговорить. Ведь охранники слыхали, как сегодня кто-то сказал вслух — в мае ящерица сдастся, а в колхоз не подпишет. Адам, Вайчюс и еще кто-то могли сказать, что.
«Это еще не все, что мы знаем о вас», — сказал Брокер. — Почему вам не попадались земли от дождевых червей и бипланов до войны? Сметонос, боишься Гитлера? А теперь чего ты боишься? Я сразу спрошу, что думает наш Комитет Центра об этих людях, как вы. И что мне делать с подобными.
Стриби подарил Брокеру зеленый военный полевой телефон. Брокер поднес трубку к уху, второй рукой повернул ручку и задал вопрос по-русски:
— Ало! Москва? Тут выступает глава госбезопасности от Советской Литвы. У меня тут насущная проблема. Свяжите меня с Кремлем. Если может быть, с самим Иосифом Висарионовичем.
— Это друг Сталин? Я вынужден обратиться к вам как к серьезному сотруднику этого округа, исполняющему постановления партии. Как мне заверить некоторых граждан в том, что социализм лучше нацизма, и что времена, давно минувшие, не вернутся? Вот только пятеро, а шестой не пришёл. Стрелять? Наш друг. Или, может быть, дайте им пару минут, чтобы они передумали. Пять? Благодарю, товарищ Сталин.
По всей видимости, Брокер играл хорошо, так как ему верили. Он огляделся, вздохнул, поднял руки и задал вопрос, где их подписать. Очередной пробормотал, что его необходимо заранее освободить. Но полосы закрыли дверь.
— Напишите! Веди в штаны, если иначе не можешь.
Один схватил, другой схватил и подписал. Адам был безграмотным. Проглотил слюну и трясущейся рукой нарисовал в указанном месте три кривых креста..
Стрибай тоже пошёл к Иосифу Райнису, объяснил ему, что колхоз похож на монастырь, но Иосиф был пьян, и, может быть, он мог только притвориться таким. Он повторял нам всем еще раньше:
— Нет, у нищего не отнимешь.
«Это благодаря тому, что ты, Джуоза, не ходишь с палкой», — напомнил ему кто-то..
— У меня борода как палка. Однако не для тебя.
«Не мы», — согласились соседи..
«И тебе, Адам, нужно будет отказаться от лошади». Как попасть на рынок сабо? — задал вопрос как то Вайчюс, приходя к нам..
«Давайте выпьем», — позвал Адам вместо ответа..
«Поговаривают, что в Российской Федерации коллективизируют даже жен», — напугал моего Чоцеле Вайчюс. — Может, добавлю тебе?
— А что пророчит твоя корова? — задала вопрос Петронеле, все еще веря в различные пророчества..
— Моя корова, я не знаю, чья агония, вечером и утром пекла большое сталинское солнышко. Просто краснеет.
Дядя Адам напивался все больше и больше. Мы его не спрашивали, и он не рассказывал нам, к чему пришёл и на каких языках варил пиво. Как то утром он без моей помощи вытащил крыльчатки из сарая, повесил Рауде, поцеловал Чоцеле в щеку и куда-то ушел. Я не спрашивал ее, куда ушел мой дядя. Я видел, как плачу в поиске лекарства в шкафу.
Вечером вернулся дядя со второй лошадью, похожей на ту, на которой ездил Пранас Генис. В тот же вечер Адам, много напившись, однако не повеселившись, сообщил, что передал Рауде цыганам, и за это она получила эту старую необученную кобылу с аналогичный шерстью и немного денег. Он уже выпил и имеет возможность приобрести молодую овцу на оставшиеся цервоны вместо 2-ух похищенных. Норвежцы рассчитывали на то, что больше не увидят Рауде, отданную в хозяйства колхоза. И мне показалось, что даже там, с цыганами, тортов не ждут. Ботагас, пыльные пучки травы и зима, лето без укрытия.
И без меня, Раудике, без меня.
Вайчюс был счастлив, что у него осталась корова, с которой он сможет приблизиться к огороду, а еще сможет откормить поросенка. Но кто-то жаловался, что его Мармузе пекут особые лепешки, которые не сулили ничего отличного колхозу «Вперед» и загрязняли советскую реальность. По этой причине корову Вайчюса изъяли на мясо, а на ее месте колхозное хозяйство посвятило однорогую телку доброй породы и пока без вымени..
Вайчюс пошутил, что из подобного «сырья» он вырастет чудо, которое лучше всего поможет мочиться дома и даст г-ну Начальникасу красную икру на закуски..
Пупжидис
Я еще не рассказывала вам про Стембрус. Не только в нашем приходе, но и во всей Алседжяйской волости вы не нашли бы другого такого столетнего двора с соломенными крышами, замковыми розами, закрытыми окнами, с гладким каменным крыльцом и кривой яблоней, полной гнезд. Это напомнило нам тут наши времена, кроме колодца с подвесными гусеницами русских танков. Хижина Stembru — длинный стол, который не надо мыть, скамейки для всех членов семьи и еще одного заблудшего гостя. В углу возле стенки с картинами святых бережно лежат несколько книг. Они из библиотеки Алседжяй. Меняется каждые пару месяцев. Подобным образом, у меня есть довольно времени, чтобы успевать за тем, что я взял, чтобы прочесть.
У Стембрая два сына и две дочери, которые успевают выйти замуж. Только подобных людей помоложе очень не хватает. Некоторые были депортированы, иные сбежали, а 3-ий преследовал или партизан.
Я дружу со старшим сыном Анциусом. Когда вырастем, наверняка, в лес уйдем. У Анциса есть уже российская нагана, однако в его ролике всего три-четыре раунда. И они, возможно, уже раскрыты. Как то Анцис попытался разозлиться, но патрон не выстрелил. Он опять прицелился в военную шляпу, которую мы повесили на ветке дерева, но наган тоже не стрелял. В 3-ий раз рука Анция, ослабленная весом нагана, ощутила себя без сознания и в гневе ударила кормящуюся курицу..
Стембриене подбежала и задала вопрос, что тут происходит. Анцис говорит, что это то, что я уронил курицу. Она знает, что мама будет снисходительнее к незнакомцу.
— Пошли оба. Вы объясните собственному отцу.
Я неоднократно встречался и говорил с отцом Анция о книгах, о жизни и про то, что нас ждет. Я слышал, как как то Стембр сказал собственным друзьям:
— Иисусу Христу посчастливилось, что после всех страданий Отец взял его на небо. Если бы он оставался на данной земля долго, некоторые опять пригвоздили бы его к кресту..
«А как тут ты, Юрги, всегда один, — недоумевали соседи..
— Я никого не учу жить. Люди смеются над нашими старыми хижинами, небольшими окнами, когда они проходят через дверь, склоняя головы, чтобы шляпа не упала. И я листаю какую-то книгу, ищу, что им ответить.
«Букинистическая крыса — так тебя никто не называет», — напомнила Оле, старший Стембрайте.
«Не крыса, а суетливая мышь», — поправил отец. — Вы знаете, чья могила так написана?
Муду и Анчиу знали. Во всяком случае, мы закончили пять глав.
— Да, Саймон Даукантас. Его тяжёлые времена были такими, как теперь. Давайте возьмём то, что мы слышим и видим, на голову, а не на голову. Или, что еще хуже, не по заднице, как у тех дам, которые хотят быть красивее, чем мудры.
— Но как эти беспокойные грызуны защищаются от всяких кошек? — задала вопрос сама Стембриене. — Пускай будут собаками! Хотя необходимо сказать оба.
«Скажем так, когда никто не слышит», — согласился Стембр. — Давайте посмотрим, где эти хозяева собак или кошек дрессируют их и как.
Муду и Анциум договорились отправится к родственнице Стембрая Гайляй, которая живёт за бывшей станцией Лиеплауке, в воскресенье после службы. Благодаря этому большого взрыва только что взорвалась крыша из древесно-стружечной плиты дома Гайлиуса. Невидимые книги, оставленные в октябре — наборы "Шалтинис", "Тримито", "Карио" в переплете..
Более всего нас интересовал «Воин» последнего времени литовской свободы. Но Гайлий с тревогой задал вопрос:
— А что вы скажете, если кто-то заберет и спросит, откуда у вас?
— Давайте врать, что мы нашли его выброшенным из окна поезда.
— Поезд? Это вы идете по рельсам2
Да. Мы заранее договорились — поедем по рельсам, где ни машин, ни вагонов с нашивками. Анцису по просьбе сестер все же понадобилось носить барабан, нужный для танцев, под губную гармошку. Итак, мы пошли по рельсам. Мы пропустили поезд с солдатами, пушками и танками. Барабан, наверняка, напомнил им о веселье впереди России.
Я нес «воина», как если бы я обнимал священный образ на груди, а в другой руке держал барабанную палочку, как гранату. Сам барабан был настолько большим, что преградил мне путь. Анцис стал выше, по этой причине он нес барабан. Заодно я рассказал ему, что меня волнует — какое-то волнение, жалость — я не понял, что.
Необычайно, но Анцис не знал, Что такое марионетка. Это летняя пора, когда на огородах цветут бобы, урожай на полях еще не созрел, а прошлогодние ресурсы фактически исчерпаны..
— Несколько дней назад нас посетили трое детей-попрошайек с тербами. Старшему может быть тринадцать лет, двое братьев меньше. Он сказал, что он из Беларуси. А там дома горят, люди недоедают. У данных детей больше нет родителей, по этой причине они просят еды.
Мой Чиоцеле тогда грустно облизнул голову: а у нас не было тортов. Сама марионетка. Тогда я взял из последнего мешка несколько картошек и открыл девушке. Я думал, российская покачает головой, однако она развернула тербу и сказала:
— Я на том благодарю (Благодарю за это).
Посоветовал им поехать в усадьбы подальше от дорог. Ведь практически из дня в день к нам кто-то приходит, спрашивает, требует. Вчера такие немцы остались без родителей и без жилья. Из Пруссии, даже из Кенигсберга. Я показал русским направление в намного далекие села. Они вышли через ворота нашей палаты. Прошло бельше семи дней, и я боюсь, что они просто не заблудятся где-то в лесу. Даже сегодня я спрашивал людей. Никто их не видел и не слышал.
«Барабан нужно таскать везде», — пошутил Анцис и пару раз ударил кулаком..
«Прекрати, — сказал я, — это возьмёт кто то другой..
На этом месте во время строительства стальной дороги был вырыт очень длинный и большой гребень. Чтобы вьюги не вздули рельсы во время зимы, по краешкам обрывов засажены елки. Когда Анциус подрос, из них неожиданно вышли двое мужчин с торговыми автоматами. Один большой, уже немолодой, другой поменьше — были похожи на отца и сына.
«Не волнуйся», — тихо сказал Анцис. — Тут Бедаукис — партизанский начальник.
— И тот второй, такой молодой?
— Не новый, а новый. Давай остановимся, подожди.
мне стало плнятно, что Стембрай знает Бедаукиса, так как Анцис не видит его впервые.
— Что ты тут одет? — задал вопрос мужской партизан. — «Воин». Вот Это Да! В текущем году я еще не читал.
— Прекрасно. Пускай он хотя бы прочитает для нас », — улыбнулся Бедаукис и возвратил мне набор« Карри », а Анциус задал вопрос, по какому случаю несли барабан..
Анцис объяснил, что его сестры приготавливают к вечеру танцы с песнями..
— Кто-нибудь из правительства будет?
— Нет. Если кто-нибудь не придёт без приглашения.
— А как там люди в Лиеплауке? Благодаря тому, что случилось в Бризгяе.
«Некоторые возмущены», — ответил Анцис. — Говорит — в лесной глуши могли просто выстрелить Пайедене, вынули, привязали к дереву. Люди нашли ее с веревкой на шее.
«Это страшно», — сказал спутник Бедаукиса..
«Вот почему я оставил их», — сказал Бедаукис. — Я доложу персоналу. Ведь можно наказать человека по-другому. Прочтите Воина. Ты меня не видел.
Я оставался очарованным Бедукисом. Он совсем не лесник, а пожилой, очень гуманный лесник..
Когда я в конце концов нашла дорогу домой, я не рассказала собственной семье о Стембрасе, Гайляе либо даже Бедауки. Дядя и Чиоцеле ожидали меня с невеселыми новостями. Сначала он разрешил тихо перекусить, а уже потом сказал, что трое русских-попрошайничеств, которые к нам пришли, нашли убитыми и похороненными.
Пока не ясно — в лесной глуши Руибис или Барткус. Охранники приказали Руибису и Барткасу вырыть трупы, после этого оба арестовали и увезли их в Алседжяй..
Позднее стало известно, что Аделе Руибите предлагала упрашивать детей приставать к ягодам, чтобы есть ягоды. И когда эти бедняги приземлились на старых деревах в саду, Адель сообщила в лес, который прятался рядом. Помог и такой алкоголик Йонас Шаркаускис, ударивший сестру Барткене. Чувствуя, что люди ему не доверяют, он «понимал» всех предавать и оправдываться..
Я до этого времени слышу признательность русской: «Благодарю тебя и за это», я виню себя за то, что не указал ей более счастливый путь. Как словно кто-то другой решил за меня.
Осенью я поступил в Клайпедский сельскохозяйственный техникум. А далее, если Бог поможет, свиньи не будут есть. Я ношу собственную соль.
Спустя десятилетия
В моем детстве люди грустно вздыхали, говоря: «Протели, протели, хотя вы указали, чтобы быть публичным». Несколько лет я был в беде, жалея тех просящих милостыню русских, которых я довел до гибели, пожелав им добра. Я тоже не оправдываю наших партизан. Возможно, они отомстили врагу за наших ссыльных детей, бабушек и дедушек. Но месть — плохое решение. Не нужно учиться жестокости и глупости врага.
В конце концов, я мог бы спросить русского:
— Как вы все трое сюда попали? Даже из беларуси.
В то время я плохо говорил по-русски. Однако у кого-то могут появиться вопросы:
— Вы дошли до половины Литвы, и ваша терба практически пуста. Где остановиться? Где вы храните собранные товары? Где ты готовишь или запекаешь этот картофель?
Согласившиеся партизаны могли спросить их строже:
— А кто вас сюда послал? Какая машина приземлилась? Вы, наверняка, слыхали о Павлике Морозове, который предал коммунистам даже собственных родителей.?
И я лукавый спустя десятилетия. Я помню, как эти парни были коротко подстрижены и не очень хорошо одеты. Потом до нас дошли слухи, что кормильцы, прикидывающиеся нищими или инвалидами, были шпионами, завербованными чекистами. Аделе Руйбите, впустившая русских во двор и предложившая собрать вишню, наверняка, даже не считала, что дети видят вооруженного партизанского паука, летящего из-за деревьев. И партизаны вообще могли задать им эти умные вопросы.
В наше время есть люди, которые разбивают мемориальные доски литовским партизанским начальникам, собирая настоящие или возможные знания о не героических подвигах лесов. Но о гибели таких нищих в Плунгском районе никто не упоминает. Кто-то может захотеть промолчать о методах, применяемых оккупантами для подавления литовского сопротивления..
Н. Б. В таких воспоминаниях были изменены некоторые фамилии..
История:
